Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]
— Хорошо, — кивнула Агнес. — Так вот, как вы знаете, все это произошло сто лет назад.
Фиби облокотилась на старое бюро, по–видимому ожидая длинной истории. Пайпер скрестила ноги, также устраиваясь поудобнее.
Агнес сидела, словно аршин проглотила. На ней была белая блузка с вертикальными складками, заправленная на ее узкой талии в длинную простую юбку. Она чинно сложила руки на коленях.
— Леди, я не говорила, что это скучно, я просто сказала, что это случилось давно. Интерес вызывают не только новые события. В мое время скучать было некогда, уж поверьте мне.
— Агнес, — мягко поторопил ее Лео.
— Очень хорошо. Я вижу, что такое отличное качество, как терпение, вышло из моды.
— Мы лишь волнуемся за нашу сестру, — объяснила Фиби. — И еще за женщину, которая была в моем видении. Ей тоже грозит опасность.
Агнес фыркнула.
— Ладно, — уступила она. — Я пропущу лишнее и перейду прямо к сути. Я встретила колдуна по имени Тимоти Макбрайд. Он оказался довольно приятным, красивым и вежливым. Он признался, что является колдуном. Пока мы разговаривали, выяснилось, что у нас много общего. В ходе разговора я поняла, что нас объединяет еще что–то — было похоже, что он мой единоутробный брат, который давно пропал, сын, которого моя мать родила, когда потеряла связь с семьей.
— Как Пейдж, — вставила Фиби.
Агнес не обратила внимания и продолжала:
— Мы с Тимоти долго разговаривали и пришли к выводу, что являемся детьми одной матери. Или, по крайней мере, я так думала. Однако в то же самое время какой–то колдун убивал невинных по всему городу. Люди испытывали ужас. Они не знали, куда исчезают их друзья и любимые. Мы считали, что их убивает колдун, который каким–то образом умудряется черпать силу из смертей не только ведьм, но и обычных людей. Так что мы все пытались найти этого колдуна. И вдруг остальные члены семьи решили, что это Тимоти.
Она сердито шмыгнула носом, будто только сейчас вспомнила весь этот позор.
— Что ж, я просто не могла поверить, что убийцей мог быть мой вновь обретенный брат. Он был самым добрым человеком, какого я когда–либо встречала, и никак не мог оказаться убийцей. Поэтому, когда они обвинили Тимоти, я бросилась защищать его. Я заявила, что они ошибаются, что подозревают не того колдуна. Затем я пошла к Тимоти и предупредила его. Я сказала, что он должен проявлять осмотрительность и что, если он поможет мне доказать свою невиновность, я буду стоять за него.
— Говоря откровенно, — продолжала она, — я сделала даже больше. Я спрятала его от глаз семьи. Я отводила заклинания собственных сестер. Я приютила его. Из–за этого семья меня
ненавидит, она продолжает ненавидеть меня по сей день. А я не простила ее за то, как она обращалась со мной. Несмотря на то что они были правы, а я ошибалась.
В ее глазах мелькнуло нечто вроде сожаления, и Пайпер, как всегда с удивлением, вспомнила, что эмоции не умирают вместе с телом человека. Боль исчезает, но все то, что причиняет жгучую обиду, — и, добавила она, то, что приносит подлинное счастье, — сохраняется до тех пор, пока живет дух. Смерть, как ей стало известно, еще не конец, а всего лишь переход, а человек фактически остается прежним и после нее.
— Я ничего не знала вплоть до того дня, когда находилась с Тимоти в том месте, где мы прятались, в квартире, которую он снял в Тендерлойне. Я пыталась установить местонахождение сестры при помощи волшебного зеркала, которое было в моем распоряжении. И вдруг он случайно прошел позади зеркала. И в нем отразился не красивый, сильный брат, которого, как мне казалось, я вновь обрела, а извращенное, злобное существо, чудовище, каким он в действительности являлся. Он одурачил мой разум непонятными чарами, но ему не удалось обмануть зеркало.
«Должно быть, это то самое зеркало, которое она просила меня поискать, — подумала Пайпер. — Зеркало, которое должно находиться в сундуке, но его там нет. И, поскольку мы
думаем, что Пейдж открывала сундук, возможно, это зеркало сейчас у нее».
Агнес продолжала свой рассказ, в ее голосе теперь звучало меньше сожаления и больше еле сдерживаемого гнева.
— Тогда я поняла, что он провел меня, использовал, чтобы найти защиту от остальных членов семьи. Кипя от негодования, я попыталась высказать все ему прямо в лицо, но передо мной стоял тот же Тимоти, которому я доверяла. Я все еще не могла заставить себя выступить против него: Тимоти олицетворял зло, этого нельзя было отрицать, но он являлся частью семьи. А он, почувствовав, что я кое–что узнала, сам приготовился меня убить. Мне пришлось действовать, и немедленно. И я снова взглянула на его изображение в зеркале и, используя его в качестве орудия, наслала на отражение, на его подлинное лицо заклинание, которое должно привести к гибели.
— И вам удалось победить его, — сказал Лео.
— Мне показалось, что да, — ответила Агнес, — хотя во время борьбы, как потом оказалось, он меня смертельно ранил. Я погрузила его физическое существо в зеркало, где оно, по — моему, и должно было остаться навечно. Но из рассказанного вами, возможно, следует, что я ошиблась. Может быть, какая–то сторона его существа осталась вне зеркала, и он изо всех сил стремится обрести свою полную физическую форму, убийством невинных накапливая силы.
— Это весьма похоже на истину, — сказал Лео.
— Итак, вы знаете, как нам разыскать его? Остановить? — спросила Фиби.
— Я не могу вам точно сказать, — ответила Агнес. — Во–первых, потому, что я, по–видимому, сделала все не так хорошо, как мне показалось. Но одно бесспорно.
— Что же это?
— Вам следует найти то зеркало, — настаивал призрак, — прежде, чем оно окажется в его руках.
Деррил Моррис сел за свой стол в камере предварительного заключения и через полуоткрытые мини–занавески смотрел на погрузившуюся в туман улицу за окном. Полицейский участок представлял собой средоточие шума и деятельности. Сегодняшняя погода стала причиной десятка крупных и мелких дорожных аварий. В одном случае таксист неверно определил скорость приближающегося вагона канатной дороги и хотел свернуть перед ним налево. Огромный стальной бампер вагона задел заднее левое крыло такси, сделав в нем огромную дыру, и в довершение всего швырнул машину на светофор, отключив его.
Из–за этой и других аварий в уличном движении произошел затор и дело дошло до ссор, драк и даже до стрельбы, хотя, к счастью, стрелявший промахнулся, а пуля, пробив окно итальянского ателье мод, никого не задела.
Деррил знал, что в Сан — Франциско погода отличается удивительным постоянством, а температура воздуха могла быть и зимней, и летней с разницей в двадцать градусов. Но какой бы постоянной ни была погода, на город могла подействовать и такая аномалия, как слишком густой туман.
